Эта история имеет своё начало и конец. Вы вправе выбрать, какой именно она будет: печальной, радостной, насыщенной яркими событиями, или пустыми ожиданиями. Она может быть долгой, а может - короткой. Но как именно ей суждено закончиться... ведомо только им.
[float=left]
[/float]Тяжелые капли забарабанили по металлу, словно пытаясь смыть вековую ржавчину, проевшую дыры в стальной обшивке. Сквозь облезшую краску видны очертания давно утерянных букв. Лишь прикрыв глаза можно было представить, как этот великолепный ледокол в былые времена пробивал себе путь под громогласный скрежет ломающегося льда. Но сейчас, в этот дождливый день, под навесом из темных туч, редкие путники останавливаются, со страхом вглядываясь сквозь нарастающий ливень. Они видят, как корабль, которому давно было суждено покоиться на дне морском, медленно направляется к берегу.
Неуправляемый, слепо идущий вперед, он наконец-то замедляется, пока окончательно не садится на мель.
Сквозь завесу дождя доносится стальной скрежет. Это кто-то с трудом сумел открыть покосившуюся ржавую дверь, царапая грязную палубу, покрытую ошметками тины и битыми осколками ракушек. Тяжелый шаг опускается на это месиво, и мужчина устало переступает порог, с неким блаженством подставляя лицо проливному дождю. За его спиной виднеются тени других людей, которые нерешительно переглядываются, прежде чем последовать за ним.
Эти люди просто хотели жить. Сделать шаг в этот мир, в этот век. Наконец-то ступить на родные земли, которые они покинули 90 лет назад. Проблема заключалась лишь в том, что за эти долгие годы они ни капли не постарели.[float=left]
[/float]Она почувствовала себя плохо, потемнело в глазах, и женщина грузно осела в кресло, будучи не в силах и дальше держаться на ногах. Отрава разливалась по ее бессмертному телу, чернели сосуды и вапирша чувствовала, как теряет не только силы, но и саму.... жизнь.
Поставки в клан донорской крови были налажены давно, и ранее не возникало никаких проблем. Как известно, охотятся Блэквеллы не чаще раза в год, а питаться ежедневно "живой" кровью с помощью своей "кормушки", просто-напросто невозможно. Вот и в этот раз, вампиры пополнили свои запасы питания привычным способом. Никто не мог и представить, что чистая донорская кровь, которую всегда предварительно проверяют в центре переливания, окажется воистину смертельной практически для каждого, кто ее выпьет.
Итог ужасает даже бессмертных, живущих далеко не первое столетие: семь представителей клана погибли после употребления этой крови. Как выяснилось — им доставили кровь мертвецов, что для вампиров – яд. Те, кто не успел выпить много, с трудом восстанавливались. Эдмунд, глава клана, был в бешенстве, но имея стойкий характер и рассудительный ум, предпочел не горячиться, а провести собственное расследование.
В первую очередь - клан обратился к Совету ковена Прилива, ведь вопросы с поставками донорской крови в свое время были решены с их помощью. Но вместо взаимопомощи маги и вампиры получили лишь недопонимание и взаимные обвинения в адрес друг друга, что, в свою очередь, только усугубило сложную ситуацию. Теперь Блэквеллам предстоит распутывать этот смертоносный клубок только собственными силами.[float=left]
[/float] Прошедший недавно шторм принес, как обычно, много интересного с собой. Помимо выброшенного на берег ила, в котором барахольщики торопились найти потерянные драгоценности и прочий антиквариат, среди песка можно было найти и другие, менее приятные вещи.
- Снова утопленник? – офицер устало поднял в воздух растопыренную пятерню, пытаясь укрыться от палящего солнца, которое так неуместно выкатилось на небосвод, после стольких блаженных пасмурных дней. Кажется, мужчину больше волновала погода и его промокшая насквозь униформа, чем тело, лежащее на песке, едва укрытое черным брезентовым мешком. – Четвертый…
- Пятый, - спешит поправить помощник, но поймав колкий взгляд вновь возвращается к своим записям, пытаясь разобраться в тех скудных фактах, которые им едва удалось собрать за этот месяц. – Правда один выжил…Занавеска лениво покачивалась перед распахнутым окном, показывая клочки ясного неба и скудные надежды на то, что где-то там существует свобода.
Больничная палата, как и эта странная одежда, совсем не вдохновляли человека, молчаливо замершего у распахнутой створки. Порой он задумчиво смотрел вниз, словно собираясь с силами осуществить побег. Но разумно ли это будет? Куда ему теперь идти? Что делать?
- Ты слышала? Говорят, что его нашли в воде, недалеко от берега, - медсестры говорили громко. Как обычно.
- Думаешь сумасшедший? – От сплетен невозможно было укрыться даже на суше. В этом все живые существа были между собой похожи.
- Не знаю, но за это время он не проронил ни слова…[float=left]
[/float] Все люди видят сны, но мало кто знает, что в своих сновидениях они не одиноки. Там всегда есть он. Молчаливая тень, которая беспокойно мечется в поисках свободы. И она её обязательно обретёт, в темных и пустых человеческих сердцах.
Эти глаза, от которых невозможно укрыться.
Этот голос, который невозможно ослушаться.
И эти видения, которые могли свести любого с ума, достаточно было лишь в них поверить. И люди верили, с головой окунаясь в этот омут.
Можно было пытаться бороться, но соблазн быть ведомыми этой силе всё еще был силен и люди сдавались, делая шаг навстречу неизвестному. Делали то, что им было велено, опускались всё глубже во тьму, откуда не было возврата. И там был только он, Господин, готовый укрыть любого от всяких забот, даровав блаженство и покой. Покой, который им больше никогда не приснится в этих мучительных и бесконечных кошмарах.
И в это время, где-то далеко от человеческих глаз, их Господин пошевелился.
Вся земля содрогнулась, ведь это было началом конца.[float=left]
[/float]Взгляд задумчиво смотрит вдаль, то ли пытаясь рассмотреть что-то в молчаливо занавешенных окнах, по ту сторону дороги, то ли в надежде заглянуть внутрь себя. Увидеть что-то. Вновь почувствовать. Услышать биение сердца. Всё тщетно.
Человек устало возвращается к письменному столу, на краю которого стоит чашка с уже остывшим кофе. Сколько прошло времени? Как много он вновь потерял? Одни лишь вопросы и ни единого ответа.
И он садится, пытаясь не обращать внимание на противный скрип прогнувшегося под ним трухлявого кресла. Пытается не обращать внимание и на то, как дрожат собственные руки, когда он из последних сил сжимает пальцами перо. Как заносит его над пожелтевшей бумагой, оставляя чернильную кляксу едва ли не по середине полотна. Но даже это не важно. Человек понимает, что ему недолго осталось. Ему необходимо успеть. Необходимо написать. Необходимо закончить эту историю. Свою историю.
Прежде чем безумие окончательно поглотит разум.
